И хотя его популярность растет, он остается обычным, спокойным парнем, живущим на западном побережье и преследующим свою мечту. Хардинг не питает никаких иллюзий и воспринимает актерство как нечто большее, чем просто работу. Недавно мы встретились с Хардингом, который рассказал нам о развитии своего персонажа — и своих мыслях по поводу того, каково быть сердцеедом.

Илана Каплан: Как ты заинтересовался актерством?

Йен Хардинг: Я всегда умудрялся попадать в передряги, потому что я действительно умел врать, когда был ребенком. Если я в третий раз забыл свою куртку в школе и мама очень рассердилась на меня, я придумывал ложь и сам начинал в нее верить. Это звучит, как нечто антиобщественное. Она говорила: «Я знаю, что это неправда». Шли годы, и как любой парень в Виржинии, я занимался спортом и подобными вещами. Я ходил в школу, и у них были просто превосходные спортивные команды, и все эти ребята были лучшими спортсменами и все такое, а я не был настолько хорош. И я подумал: «Думаю, надо пойти в театральный, потому что там совместное обучение». Я ходил в школу для мальчиков, и девочки из различных школ делали то же самое. И я подумал: «О да, женщины». Но девушки заняли второе место по отношению к актерству. А затем, пошло-поехало, и сейчас я в Лос-Анджелесе.

Каплан: Как ты получил роль в «Милых обманщицах»?

Хардинг: Это была осень 2009, и я получил письмо о прослушивании от своего агента. Я получил роль, и при этом я не говорю это высокомерно, просто я флиртовал со всеми, кто попадался на моем пути. И они сказали: «Роль твоя». А я сказал: «Подождите-ка минуточки, ладно... Думаю, вы совершаете ошибку». Они же решили, что нет, и вот я в сериале. Это было действительно интересное прослушивание. Как гром среди ясного неба, нечто нереальное. Это смешно, что однажды ты можешь ответить на звонок и пойти на прослушивание, которое с легкостью может изменить всю твою жизнь на несколько следующих лет.

Каплан: Каково играть такую противоречивую роль? Она живая, но действительно романтичная. Как она тебе?

Хардинг: Это странно. Я знал, что это канал ABC Family и там не будет сумасшедших обнаженных сцен с Люси [Хейл]. Однако, все на грани. Когда я услышал замысел, я подумал, что это будет очередное дрянное подростковое комедийное шоу, которое будет длиться два сезона. Мне кажется, в него вложили душу. На техническом уровне сценаристы на высоте. На уровне эмоций истории, это вроде стечение наихудших обстоятельств — некий идеальный шторм. Есть разница в возрасте. Да, но никто не станет хмуриться на то, что 23-летняя встречается с 30-летним. Хотя, может, кому-то это не понравится. Не думаю, что мои родители будут против. Это зависит от человека. Проблема в том, что между ними шесть-семь лет разницы, и я ее учитель. Это вовсе не благоприятные условия. Я действительно считаю, что они родственные души в самом широком смысле слова. И они пытаются, даже несмотря на вероятность тюремного заключения.

Каплан: Как изменилась твоя жизнь после того, как ты получил роль?

Хардинг: Здесь много вещей. Кажется, она изменилась и не изменилась одновременно. Я все тот же человек. Меня часто узнают на улице, что шокирует. Я крайне осторожен в отношении любой представительницы женского пола младше 19 лет. Даже когда некоторые из них подходят ко мне, обычно они очень искренние, милые и вежливые. Я работающий актер. У меня есть работа на следующие девять месяцев. На это я надеюсь и за это я благодарен. Это возможность упала мне в руки. Думаю, самое большое отличие, в том, что люди, с которыми я не знаком, кажется, знают меня. Мои друзья относятся ко мне точно также, как и раньше. Моя семья тоже. Я могу поставить еду на свой холостяцкий стол.

Каплан: Похоже, сейчас твоя жизнь идеальна.

Хардинг: Да, это здорово.

Каплан: А что бы ты делал, если бы не стал актером?

Хардинг: Даже думать об этом не хочу. С теми способностями, которые у меня есть, я бы не смог зарабатывать с их помощью деньги. Возможно, я бы занимался чем-нибудь, связанным с психологией или чем-то подобным, потому что мне нравится это направление медицины — погружаться вглубь и выведывать подробности.

Каплан: Есть какие-нибудь спойлеры по поводу сезона?

Хардинг: Нет, поскольку по контракту я не могу о них говорить.

Каплан: Я так и подумала, просто должна была спросить.

Хардинг: Все спрашивают меня про спойлеры, и я сочувствую, потому что они должны постоянно задавать этот вопрос и получать отказ. В предстоящих эпизодах всё будет весьма колоритно. Думаю, вы кое-что знаете о Эзре, но внимание уделяется девушкам, как и подобает. Думаю, в следующих эпизодах и во 2 сезоне вы увидите больше из прошлого y Эзры, а также скелеты в его шкафу. Там есть несколько важных «скелетов», которые будут показаны.

Каплан: Это щекотливый вопрос, но каково это, быть сердцеедом для молодых зрителей?

Хардинг: Это сложный вопрос. С одной стороны, я думаю: «О нет, я не сердцеед». Я, Йен, не сердцеед. Если бы у этих подростков была видеокамера и они увидели, что я делаю в обычной жизни, они бы умерли со скуки. Эзра - сердцеед, и это нормально. Это классно, мне кажется. Если бы кто-то попросил меня описать себя одним словом, я бы никогда не сказал «красивый». Особенно сейчас, в пижаме. Я не брился три дня и ел все подряд. Я полностью изменил свое понимание того, что такое быть привлекательным. Это хорошо, но я знаю, что тот, кто я, - это не скулы и линия подбородка, если вы понимаете, о чем я. Я знаю, что моя суть – не пропорциональна прессу или ровным зубам. И сейчас у меня нет пресса, могу вам сказать.

Каплан: Это один из самых приземленных ответов на вопрос, на который было сложно ответить.

Хардинг: Ну, а что я должен был сказать вместо этого? Если я скажу: «О, знаете, это так трудно быть умопомрачительным красавчиком; это такое препятствие, люди постоянно хотят с тобой переспать», это бы сказало, что я пустышка.

Перевод natwilia специально для ianhardingrus

При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна.

Первоисточник